Ночь разбитых сердец [= Там, где живет надежда ] - Нора Робертс

Керби подняла лицо навстречу ветру. Но разве она уже не ре­шила? Разве в ту долю секунды, когда увидела его, истекающего кровью, когда страх победил профессиональную невозмути­мость, она не поняла, что чувствует не вожделение, а нечто го­раздо большее?

Керби осознала это только сейчас, и открытие ошеломило ее. Не стоит спешить, решила она. Сначала надо убедиться в своих чувствах. Она всегда лучше справлялась с ситуацией, когда все спокойно обдумывала, просчитывала возможные пос­ледствия. Тем более нельзя спешить, когда речь идет о таком важном решении.

Отмахнувшись от ехидного внутреннего голоса, Керби по­брела к дому, но внезапно вспышка света далеко в дюнах заста­вила ее остановиться. Когда свет мелькнул снова, она поняла, что это отражение солнечных лучей от стекла. Бинокль, поду­мала она, вздрогнув, а затем заслонила ладонью глаза от солнца и различила фигуру. На таком расстоянии невозможно было оп­ределить, мужчина это или женщина, но Керби стало не по себе. Она ускорила шаг, желая как можно скорее оказаться дома за запертыми дверями.

Глупо, говорила она себе. Просто кто-то наслаждается зака­том, а она случайно оказалась на пляже. Но неприятное ощуще­ние, что за ней следят, изучают ее, не прошло, и она поспешила к дому.

Она его заметила, и это только усилило его возбуждение. Он напугал ее одним своим присутствием! Тихо посмеиваясь, он про­должал держать Керби в поле зрения телескопического объек­тива, методично фотографируя, пока она почти бежала к дому.

Какое прекрасное тело! Он испытал наслаждение, наблюдая, как ветер словно обнажает ее, облепляя рубашкой и слаксами все изгибы. Солнечный свет мерцал на ее волосах, превращая их в горящее золото. По мере того как солнце все ниже опуска­лось за его спиной, краски сгущались, смягчались. Он был до­волен, что на этот раз воспользовался цветной пленкой.

О, а это смятение, вспыхнувшее в ее глазах, когда она поня­ла, что за ней наблюдают! Объектив приблизил ее так, что он почти различал, как расширяются ее зрачки.

Какие красивые зеленые глаза, думал он, и эта волна белоку­рых волос, и нежный, успокаивающий голос…

Интересно, каковы на вкус ее груди?

Он поспешно щелкнул в последний раз перед тем, как она исчезла за дюнами. Она должна быть страстной в постели. Та­кие изящные малышки обычно очень горячи, когда их «заве­дешь». А эта к тому же прекрасно знает анатомию, можно не со­мневаться. Только, пожалуй, он тоже сможет показать ей пароч­ку трюков. О да! Он сможет кое-чему научить милую докторшу.

Он вспомнил отрывок из дневника, прекрасно подходящий к этому моменту и его настроению.

Я экспериментировал, позволял себе делать с ней все, чего ни­когда не делал ни с одной женщиной. Она рыдала. Слезы струились по ее щекам, увлажняя кляп. Я овладевал ею снова и снова! Я не мог остановиться. Это было свыше моих сил. И это уже был не секс, даже не насилие.

Это была безграничная власть.

Да, он жаждал власти, безграничной власти, которой не ощу­тил с Джинни. Не только потому, что Джинни была порочна, несовершенна, напомнил он себе. Она была шлюхой, а не анге­лом. Неудачный выбор.

Если он решит… если он решит, что ему необходимо еще не­много попрактиковаться перед главным событием… Керби, с ее красивыми глазами и ангельскими руками, будет прекрасным объектом. Прекрасным.

Есть о чем подумать. Поразмышлять. А пока он прогуляется к «Приюту», посмотрит, как поживает Джо Эллен.

Очень скоро настанет час напомнить ей, что он о ней думает.

Подъезжая к «Приюту», Джиф увидел на веранде второго этажа Лекси в крохотных шортиках, в которых ее длинные ноги казались еще длиннее. Она мыла окна, следовательно, наверняка пребывала в одном из своих самых негостеприимных настроений.

И как ни прелестна она с этими кое-как собранными на за­тылке волосами, ей придется подождать. Ему надо поговорить с Брайаном.

Лекси заметила грузовичок Джифа, но едва удостоила его взглядом. Полируя газетой смоченное водой с уксусом стекло, она самодовольно улыбнулась. Она знала, что он появится, правда, ждала его гораздо раньше.

Но она решила простить его… после того, как он немного поунижается.

Лекси наклонилась намочить тряпку и, слегка повернув го­лову, бросила вниз быстрый взгляд. И тут же резко выпрями­лась, увидев, что Джиф направляется не к дому, не к ней, а к старой коптильне, где Брайан красил садовую мебель.

Мерзавец! – злилась она, шлепая раствор на следующее окно. Если он думает, что она сама прибежит к нему, то его ждет горькое разочарование. Теперь уж точно она никогда не про­стит его! Даже если проживет еще тысячу лет. Он может ползать по горячим углям, может просить, умолять, звать ее со смертно­го одра, но она лишь весело рассмеется и пройдет мимо.

С этого момента Джиф Вердон ничего не значит для нее.

Лекси подняла ведро и передвинулась на три окна, чтобы не выпускать Джифа из виду.

Однако Лекси и ее настроения в данный момент не слишком интересовали Джифа. Он почувствовал острый запах свежей краски, услышал свист электрического пульверизатора и, улыб­нувшись, обогнул угол каменной коптильни.

Брайан покрывал вторым слоем старый диван-качалку. Ка­пельки зеленовато-голубой краски, как веснушки, усыпали его руки, забрызгали старые джинсы. На брезенте защитного цвета стояли свежевыкрашенные стулья и кресла.

– Приятный цвет! – крикнул Джиф.

– Ты же знаешь кузину Кейт. Каждые несколько лет ей хо­чется чего-то новенького, а все заканчивается цветом морской волны, – откликнулся Брайан, медленно водя насадкой взад-вперед.

– Во всяком случае, свежий вид.

– Да, – согласился Брайан, выключая мотор и отставляя пульверизатор. – Она заказала новые зонтики для столов и по­душки на стулья. Прибудут на пароме через день-два. Еще она хочет покрасить столы для пикников в кемпинге.

– Я могу это сделать, если у тебя нет времени.

– Спасибо, я и сам покрашу. – Брайан повел затекшими плечами. – Будет причина подышать свежим воздухом. Помеч­тать.

Появление Джифа как раз прервало его чудесный сон наяву, в котором он вновь переживал ночь с Керби. Никогда уже он не сможет думать о фонендоскопе так, как раньше.

– Ну а у тебя как дела? Как продвигается веранда?

– Сетки в грузовике. Похоже, хорошая погода продержится, и я смогу закончить к концу недели, как и хотела мисс Кейт.

– Хорошо. Постараюсь выкроить минутку и посмотреть, что получается.

– Как рука? – спросил Джиф, кивая на повязку. – Неужели ты действительно порезался кухонным ножом?

– О… – Нахмурившись, Брайан попробовал согнуть паль­цы. – Пока не очень слушается.

Брайан не стал спрашивать, как Джиф узнал о его травме. Слухи просто плавают в воздухе этого острова… Если честно, он не понимал, почему до сих пор никто не знает, что большую часть ночи он провел на смотровом столе милого доктора. Чудеса!